В конце февраля 2024 года выйдет в свет новая книга нашего земляка Сергея Котельникова "Мои звёзды". Сергей Петрович, прислал нам макет обложки новой книги:

О чем будет будущая книга? Конечно же о военной службе, о дружбе и учебе в Красноярском радиотехническом училище войск ПВО страны. Вот некоторые воспоминания, размышления о военной службе из новой книги Сергея Петровича «Мои звёзды»:

Как мне кажется трудно представить наших милых боевых подруг, детей и других членов семей военнослужащих, говоря официальным языком. А наших жён ещё и грубо в народе называют «офицершами», дополняя свою речь не очень лестными и литературными словами… Говорят не поют о них песни и стихов не пишут о них. Мало знаем мы о офицерах и их жёнах, молчим. А у поэтов строки ёмки, входят в душу и сердца «Поделись ты снами счастьем офицерская жена!»… (Римма Казакова «Офицерская жена»)

Поделись со мною скукой, офицерская жена.
По-армейски, очень скупо, начинается весна.
Муж уехал на манёвры. Жди. У двери долго стой.
Прямо действует на нервы запах лиственниц густой!

На судьбу свою посетуй, подасадуй на себя.
От порога за полсвета увела тебя судьба.
"Не гляди, что на погоне..." Не глядела. Знает сам.
И скомандовал: по коням! Встречный ветер двум сердцам.

Дождик каплет, дождик каплет. Пограничный гриб как зонт.
Здесь не Сочи и не Капри. Здесь военный гарнизон.
Для тебя здесь нет работы. А пойти... куда пойти?
На резиновые боты налипает полпути!

Варишь, шпаришь, прибираешь, половицами скрипя,
И носки ему стираешь, усмехаясь про себя.
По вопросам нерешённым - что, мол, как и от чего? -
Ты идёшь судачить к жёнам однокашников его.

Так живёшь ты? Или в чём-то я ошиблась невзначай?
У тебя чертою чёткой возле добрых губ - печаль...
Муж уехал на манёвры... У соседей целый день
Заунывно и манерно патефон зовёт мигрень.

Проклинаешь в сотый раз ты всё: от вышивки до луж!
... Но - чубатый и горластый - вот вернулся он, твой муж.
Сапоги его в потёках, плащ забрызган и измят.
Ты бежишь к нему в потёмках, коридором наугад.

Ты бежишь - домашним духом, - позабыв, что дома гость...
Окрылённо перед другом разлетелись руки врозь!
Ты прости, что в этот вечер, в этот ваш семейный час
Я в гостях у вашей встречи, я в свидетелях у вас.

И не густо, и не пусто. За столом сидим втроём.
И под кислую капусту водку рисовую пьём.
Всё в порядке. Всё на месте. Так бы можно до утра.
Только до того вы вместе, что я чувствую: пора.

Завтра мне в вагон и дальше: люди, встречи, города...
Загадаю, как всегда: что ж с собой из вашей части взять на память я должна?
Поделись со мною счастьем, офицерская жена!

«Нам же приходилось очень много времени бывать на службе. А жена, вместе с жёнами других офицеров, начала налаживать семейный быт И как порой бывало весело от неисчерпаемых затей наших жён. Они частенько собирали нас всех вместе по вечерам то на пироги, то на чай по случаю очередного семейного торжества то на воскресник, организованный ими. К этому надо добавить, что почта к нам приходила не регулярно. А о телевидении мы могли лишь мечтать. Но в нашем маленьком коллективе не было скуки и уныния. Многому научила нас жизнь в стольких трудных условиях. Я благодарен жене. Она сразу сумела понять и оценить всю нужность моей службы, её ответственность. Научилась ничем не омрачать семейного отдыха. когда у меня случались серьёзные неполадки в службе умела помочь мне справиться с трудностями. И за всё это спасибо ей…»
Так я писал в своё время в окружной армейской газете. Не изменилось моё мнение и с годами , от того, может, только окрепло. И мне в этом повезло. А в жизни бывало всякое, о многом и не расскажешь…

Хотя как сказать повезло и в выборе: Кто, кого и как выбирает? Есть такое стихотворение у поэта Николая Доризо, которое я ещё курсантом записал в свою тетрадь избранных стихов:
О как нам часто кажется в душе,
Что мы мужчины,
властвуем, решаем.
Нет!
Только тех мы женщин выбираем,
Которые
нас выбрали уже…
И стоило бы рассказать о том коротком знакомстве в последнем курсантском отпуске с деревенской девушкой. С ней весь последний год учёбы переписывался, разговаривал по междугороднему телефону и даже со стажировки из города Пермь решился отправить очень странный подарок о котором много позже описал в своих публикациях:

Рассказывая о своей службе не говорил о наших служебных командировках, которые занимали порой половину всего служебного времени. Это и выезды на полигоны, и сопровождение различной техники и команд личного состава, выполнение различных служебных поручений и заданий… Расскажу об одной из моих самых ранних командировок:

«Переправа, переправа – берег левый, берег правый…»
Переправа – преодоление водной преграды (реки), при этом условия и сами реки очень разные. Приходилось и мне преодолевать водные преграды, даже доставать подтопленную или затонувшую технику и автомобили. Ведь таёжные речки разливаются порой так непредсказуемо быстро, что где ещё вчера проезжал вброд, сегодня уже опасно, даже очень опасно пытаться это сделать.
Вот так, однажды весной в конце марта, начале апреля в нашу отдельную радиолокационную роту пришёл приказ срочно откомандировать одного толкового старшего лейтенанта или капитана и пять солдат для ремонта и строительства рулёжных дорожек на военном аэродроме г. Владивосток.
В ту пору я не был старшим лейтенантом, но прослужил уже более трёх лет и стоял на капитанской должности. И мне несмотря на возражения предстояло убыть в командировку, при этом проводить жену с ребёнком домой к родителям. Команду я собрал быстро из «дембелей», которым обещали увольнение в запас в конце мая, по окончанию «аккордных работ» на аэродроме. У нас солдат увольняли с точек с большой задержкой после выхода приказа в июне, июле месяце по окончанию «завоза» пришедшим кораблём. На котором так же прибывало пополнение молодых солдат для службы в нашей ОРЛР. Собрав чемодан и свою команду мы двинулись на машине ЗИЛ 157 в дорогу.
И надо же так случится, что на полпути при переправе чуть не утопили машину, выскочив из промоины на берег, повредив крыльчаткой под напором воды радиатор, тем самым выведя из строя автомобиль. И мы лишь к вечеру смогли добраться пешком до посёлка Усть-Соболевка.
Солдат разместили в сельском совете, где была комната для сезонных заготовителей и охотников. Хотя дожидаться самолёта пришлось три дня, местные жители кормили мою команду и даже некоторым из солдат удалось отведать медовухи и самогона, но грубостей к местному населению замечено не было. У тайги свои законы, нарушать их не дано. Мы же с женой и сыном любезно приняты были деревенским фельдшером и остановились у неё...

Прибыв в полк я был назначен командиром сборной роты из 80 –ти солдат и двух взводных лейтенантов. Но начальник штаба полка заверил нас что произведёт замену офицерского состава через месяц работы, дав при этом для убедительности своё «Офицерское слово». По прибытию к месту работы целых два дня пытался организовать работы, но к концу дня собирал изрядно поредевшее войско почти на половину пьяное или прибывающее из самовольной отлучки.
Если ещё удавалось с трудом поддерживать топку котлов с расплавленным битумом для заливки примыканий аэродромных плит круглосуточно, то это уже было кое что… В авиации спирта очень много для обслуживания истребителей. Да и аэродромная команда была рядом с нами.
И вот на мое счастье комбатом ко мне назначили старого старлея техника самолета, которому до пенсии оставалось менее десятка лет. В авиации техников предостаточно – имеются у каждого самолёта, а старших должностей, даже капитанских очень мало, так что уходят техники на пенсию старшими лейтенантами. И только в восьмидесятых годах было принято решение присваивать техникам звание капитан выслужившим не менее 6-10 лет в должности техника самолёта. Он построил весь батальон, выявил нарушителей, зачинщиков.
Ночью взяв боксёрские перчатки, пригласил каждого из активистов-нарушителей для индивидуальной беседы в отдельную канцелярию. После всего разделил роту не по взводам и отделениям, а по бригадам, руководить которыми назначил этих самых нарушителей.
Нам же вместе с командирами взводов предстояло лишь выделять задания и объёмы работ назначенным бригадам. А лучшим было обещано отправка на дембель ( увольнение в запас) после 15-20 мая. Но прибыв в полк с первой парией увольняемых солдат, встречен был крайне недружелюбно начальником штаба, обвинившим меня в халатном исполнении своих обязанностей, следствием чего является задержка завершения работ на объекте, предложив умерить амбиции и вернуться ещё на пару недель для продолжения работ.
- А как же ваше «офицерское слово,..»
- Мне просто не кем вас заменить !.
- А как же мой летний отпуск?
- Да ведь и отпуск ваш сдвинется всего лишь на месяц.
- И это говорит мне, дослужившийся до майора офицер!.
Далее наша беседа с начальником штаба перешла на лексикон, как говорится в форме ненормативной лексики.
Даже командир части в кабинете через стенку, услышав нашу перебранку, позвонил начальнику штаба и велел отправить меня к нему в кабинет. Там отчитав меня за грубость и нарушение субординации объявил мне пять суток ареста с отбытием на гауптвахте. Но при этом отметил, что разбрасываться обещаниями и «Офицерским словом» недопустимо и он после отбытия мной ареста лично проследит, за моим убытием в очередной отпуск. Так я впервые в жизни оказался под арестом на гауптвахте, где в офицерской камере со мной были каплей (капитан-лейтенант) морской лейтенант и мичман.
- Шило будешь? – спросил при входе каплей.
- А мне оно зачем? – удивился я
- Ну зелёнка, ну пехота!
- Мичман налей ему вступительные грамм 100 спирта и пусть теперь помнит, что «ШИЛОМ» на флоте величают спирт… Залпом выпив предложенную порцию спирта, закусив домашней снедью переданной женой мичмана, стоящей на столике под общее одобрение был принят в команду арестантов. Узнав о причинах моего ареста, слегка посмеявшись и дружески похлопав по плечу отметили – «Терпи казак – атаманом будешь» и не унывай, службу свою правь и знай .
- Но, а проставляться на новой квартире намерен?
- Да я и не против, но выхода до магазина у нас нет.
- Сейчас кликнем начальника караула – он принесёт.
И действительно он принёс пару бутылок водки. После распития мне предстояло брататься с флотом. Мичман снял с себя тельняшку и одел на меня
А длительными днями он рассказал мне немного о морской службе, а служил он на подводной лодке и в настоящее время списан на берег. Я даже после этих морских рассказов позже написал несколько стихов о моряках, людях с сильным характером и с геройской службой.

Воет ревун – тревога !
Расчёты в отсеках стоят…
Пятый отсек в пожаре,
Товарищи наши горят.
Задраены кремансоны – им нельзя помочь…
«Кэпп!..», в отсек дай воду – пожар не могу превозмочь…
Прости расчёт мой – такая у нас судьба…
Топи, капитан!, исполни долг до конца…
Прощайте – не помните лиха, со мною десяток юнцов…
Мы долг свой исполнили честно – достойны славы отцов.
Пусть не в бою погибнем – лодка на базу придёт.
Товарищи наши вернутся – их кто-то тоже ждёт…
Но кто там рыдает в отсеке – просит нас не топить,
Стучит в переборку – откройте очень хочется жить !
Топи, командир, так надо – иначе погибнем все…
Исполни законы моря – мы все подвластны тебе…
Спасти нельзя нас – отдай приказ.
Вы будете жить – Себя не надо винить.

Законы моря жестоки – известно это тебе,
Прощайте братишки – последний привет семье !..


Пишу я уже давно, со школьных , курсантских лет, закончил, даже успешно заочную школу военкоров при армейской газете. Пишу, иногда под настроение сочиняю стихи может и не совсем удачно. Люблю читать различную литературу, поэзию разных авторов. Но не это главное . Хотя честно скажу: быть в центре внимания очень приятно и очень тяжело одновременно. Все мы люди, а потому стремимся жить каждый по-своему. Как сейчас говорят: «по - понятиям», «убеждениям», «волеизъявлениям», утверждая свои законы и нравы.

Однажды я прочёл и задумался над словами из мемуаров маршала Советского союза К.К. Рокоссовского - «Если вы хотите лучше узнать офицера прислушайтесь, к тому, что он говорит о своих подчиненных. Подлинный командир всегда сумеет оценить их вклад в общее дело трудной борьбы с врагом, воздать людям должное». К чему я это. Да к тому, что взяв за основу своей службы сказанное, мне пришлось постоянно быть в центре внимания, часто излишнего, особенно со стороны начальников. Что не всегда благоприятствовало продвижению по службе, чаще больше озлобляло начальство, увеличивало количество взысканий по службе, хотя и не убавляло поощрений при этом. Армия - это живой организм, где всё подчинено определённым законам жизни, с её единоначалием, её главными принципами: командир - всегда прав, делай - как я, или делай - как сказали, не умеешь - научим, не хочешь - заставим.

В борьбе за достижение цели нет и никогда не было запрещенных приёмов, средств, способов- хороших или плохих, но всегда есть оправдание или подтверждение тому к чему стремимся, чего хотим достичь. А начну я свои размышления порою может и спорные самого начала своей жизни и службы, начиная с самых юных курсантских лет, когда это всё началось.

Ах зачем и почему
Я приехал в КРТУ?
Ах зачем решил я стать
Офицером «твою мать!»…
И зачем мне тот подъём
В сорок пять секунд, бегом…
Марш-бросок, шинель, «кирза»
С утра до ночи муштра…


С началом курсантской жизни беззаботно мы напевали подобные песенки, наскоро сочиненные тут же нами и мной в том числе. При этом все мы пройдя вступительные экзамены, строгий отбор мандатной комиссии были твёрдо убеждены в выборе профессии и судьбы, хотя нам было сказано, что училище войск ПВО страны готовит прежде всего офицеров, командиров, воспитателей своих будущих подчиненных, а уже радиотехников, специалистов в процессе обучения.
О себе могу сказать, что мне этот выбор достался очень тяжело. А это и наряды вне очереди на работу и службу (был такой метод наказания и воспитания) и стёртые в кровь ноги в сапогах от плохо навёрнутых портянок на кроссах и марш-бросках, ночное мытьё полов, уборка умывальников, туалетов, хождение часами строевой по плацу, зубрёжка уставов Советской армии. Но ведь были и лучшие, светлые дни в нашей курсантской жизни. Приглашали на вечера танцев в училищный клуб девушек из педагогического института, медицинского училища и других учебных заведений города. Посещали театры, кино, парк в городе. Организовывали «чаепития» в кафе с танцами и новыми знакомствами. Даже в доме офицеров организовывали вечера встреч и танцев. Где я так и не сумел познакомится с известной сегодня поэтом и писателем. Но хранится в моей общей тетради с тех самых курсантских лет её стихотворение которое записал из прочитанной газеты в училищной библиотеке.

В классе тихо. Строки длинные
Выводит солнце на стене,
Оставляя в каждой линии
По игрушечной весне.
Растопырилось, довольное,
В небе прыгает, как мяч.
А у нас идёт контрольная –
Груда каверзных задач…
Кто б взлетел без сожаления
Из-под школьного крыла
Как таблицу умножения,
Школа нас в себя вмела.
Тише! С чуткостью совиною
В классе кружиться урок.
Там ведутся споры длинные,
Там стучит колдун-мелок.
Превращаются в созвездия
Строчки скучных букварей,
В мудрецов и магов – бестии.
А тихони – в бунтарей
Постигается грамматика
Самых важных аксиом…
Наша школьная романтика –
Синий глобус над столом.

Справочно:Сергей КОТЕЛЬНИКОВ (г. Красноярск) Поэт, прозаик, публицист. 

Сергей Петрович Котельников родился 6 января 1954 года. В 1971 году окончил Боградскую среднюю школу (Республика Хакасия), в 1974 году — Красноярское радиотехническое училище войск противоздушной обороны. Службу проходил на различных офицерских должностях в Приморском крае, Молдавии, Красноярске. В 1991 году уволился в звании капитана из армии по сокращению штатов. Окончил заочные курсы военных корреспондентов при редакции газеты Краснознамённого Дальневосточного военного округа «Суворовский натиск». Печатался в газетах «Суворовский натиск», «На страже», районной газете «Родная земля», «Красноярской газете», альманахе «Новый Енисейский литератор», «Енисейка», антологиях, коллективных сборниках. Автор четырёх авторских сборников: «Радар сердца» (2010), «Непридуманные рассказы» (2011), «О друзья, о стихах…» (2012), «Расскажи мне, мама, расскажи…» (2014). Дипломант «Нового Енисейского литератора» за 2014 год в номинации «Публицистика».